Протоиерей Николай Алексеевич Котельников
Писать некролог – одна из самых неблагодарных затей. Всегда рискуешь быть заподозренным в пристрастности, в искренней симпатии к покойному. И потому заранее заявить пред свежим могильным холмом протоиерея “не возглаголют уста наши” о нем “лихву”, а будет сказана единая, святая правда.
Протоиерей Н. А. родился 5 декабря 1850 г. в небогатой семье Стерлитамакского мещанина в селе Левашовке Стерлитамакского уезда. Отец предназначал его к торговле, но добрый, бескорыстный, религиозный ребенок здесь “пришелся не ко двору”. И скоро же, благодаря счастливой случайности, ходатайству одного батюшки, был принят уже к концу учебного года во 2-й класс Уфимского Духовного училища.. По окончании Семинарии, со званием студента, в 1874 г. был определен на должность преподавателя русского языка в Уфимском Духовном училище и на тогдашнее, нищенское, преподавательское жалованье содержал брата, сестру и одного дальнего родственника.
В 1876 г. покойный вступил в счастливый долголетний брак с одной девушкой – дочерью умершего священника, Юлией Егоровной Щитовой и был посвящен в сан священника к строящейся церкви села Зирган Стерлитамакского уезда. У молодых ничего за душой не было. Приход был бедный, и батюшка ездил на требу в матушкиной шубке, надевая сверху легкое полукафтанье” и – какова была у обоих радость, когда удалось сшить в долг теплую ватную рясу!
Через год Преосвященным Никанором был переведен в село Голодаево Уфимского уезда и здесь вскоре духовенством округа, – самый молодой из священников, был избран в благочинные. В этой должности он прослужил без перерыва 25 лет. В 1882 г. для большего удобства по исполнению должности благочинного переведен в центр округа – в Богородское, в 18 верстах от Уфы.
В этом селе прожил 11 лет. 1893 г. переведен в г. Уфу к Крестовоздвиженской церкви. Здесь Преосвященным Антонием в 1901 возведен в сан протоиерея. Имел награды: камилавку, наперсный крест, орден Св. Анны 3 и 2 степени, знак попечительства о глухонемых 1-й степени. Где бы он не служил, везде пользовался любовью и уважением. И до с пор жители Зиргана, Голодаевки, Богородска и Уфы вспоминают “о. Николая”. Подчиненные его, как благочинного, не чувствовали в нем судью и карателя, а доброго отца и не сколько, как и прихожане подносили ему в знак любви и благодарности иконы, а в день 25-летия служения в священником в сане наперсный крест с украшениями.
Протоиерей Н. А. во все время его 30-летнего служения в священном сане состоял законоучителем в народных школах. Пишущему эти строки хорошо известно с каким нетерпением ожидали дети этих уроков и как они были рады, когда приходил в школу батюшка. Его уроки были для них настоящим праздником. Это были, в сущности не уроки, а живые, простые, задушевные беседы о спасе. Это был и замечательный проповедник, умевший простыми словами приблизить душу человека к Богу. О служении о. Николая в храме – дышавшего всегда глубокой верой, искренностью и простотой хорошо сказано в надгробных речах сослуживцев.
Дом о. Николая был всегда открыть для всех, бы ни приходил – богатый или бедный, знатный или загнанный, всех он непременно усаживал пить чай и ласково беседовал, нисколько никогда не тяготясь гостем. Особенно любил он детей. Ученики и ученицы Духовных училищ, семинаристы, гимназисты шли в Нижегородку отдохнуть душой у батюшки с матушкой, побывать, точно у отца с матерью. Ни грязь, ни непогода не задерживали детвору. Пешком приходили иногда в Богородское, не дождавшись посланных за ними лошадей.
В г. Уфе родился у о. протоиерея Николая сын Николай, оказавшийся глухонемым. Рождение его оказало громадное влияние на дальнейшее направление деятельности отца протоиерея. Скорбя о судьбе своего сына, он возскорбел о судьбе и других глухонемых. И появилось в Уфе в 1902 году одно из немногих в России училищ глухонемых. Засветился огонек, и потянулись к нему отовсюду, даже из Якутска и Иркутска, не говоря уже своей губернии, обиженные, несчастные созданная и пригрелись здесь. И – заговорили немые и, не умевшие ничего делать, стали работать. Начал о. протоиерей дело с ничего, вложил свои собственные 300 рублей и открыл школу на 10 человек с 1 учительницей. Трудно жилось училищу. Государство не помогало, общественные учреждения ограничивались скудными субсидиями. Покойный все свои скудные сбережения вложил в это дело, продал свой маленький дом, но – долги росли, росли… Несколько раз все дело готово было рухнуть, училище было накануне закрытия. Но не унывал о. Николай, твердо верил в помощь Божию, и – Бог помогал. И вот настоящее время училище обзавелось 2-мя каменными зданиями, воспитывает ежегодно свыше 40 учащихся, большая половина которых обучается бесплатно.
Через 5 лет. после открытия училища покойного посетило новое тяжелое горе. Он ослеп. Как птица с подстреленными крыльями, остался этот деятельный человек без зрения, но не пал духом, а с прежней энергией, при помощи своей супруги, продолжал святое дело свое, отказавшись только от епархиальной службы, выйдя за штат. Глухонемые и их слепой руководитель, их “батюшка” – великого художника пера или кисти достойна эта тема!
Как ни тяжело ему было, никогда он не жаловался на несчастье, улыбался своим глухонемым детушкам, ласкал и обнимал их. И любили его все: и молодые, и старые, и интеллигенция, и простой народ, и православные, старообрядцы, и татары, и евреи. Перед смертью покойный нанял маленький флигелек по соседству со школой. На все уговоры не покидать училище он отвечал, что не хочет слепой и, как он говорил, “безполезный уже школе” жить в ней. “хотя до самой последней минуты он не переставал работать для школы. Был в курсе всего дела, напоминал, что нужно сделать, выполнил все взятые заказы, помогал советами своему старшему сыну, которому передал дело. Матушка, ухаживавшая за больным мужем, успевала нести на себе все хлопоты по хозяйству училища, так что о “безполезности” батюшки на самом деле не могло быть и речи. Думается, что просто тяжело ему было, человеку деятельному, жить, не видя, как кругом кипит созданная им жизнь.
Умерь о. протоиерей в субботу, 15 октября от болезни
сердца. Минуть за 5 до смерти слушал, как читала ему
матушка, а потом в ожидании лошади из училища глухонемых, куда он собрался служить всенощную, по заведенному им обычаю, пошел прилечь отдохнуть. Прилег, вздохнул раза три и скончался “закрыв крепко глаза с обычной улыбкой на лице. Не любил никого безпокоить и умер, никого не безпокоя, тихо, просто, как будто перешел не в потустороннюю жизнь, а только в другую комнату. Тело было перенесено в училище глухонемых и все два дня, пока оно покоилось там,– толпился у гроба народ и, почти
непрерывно, служились панихиды, а вечером всенощные. Одну панихиду служил Преосвященный Евгений, Епископ Муромский, временно управлявший Уфимской Епархией. 17 октября. в 4 часа дня, согласно воле покойного, тело его было перенесено “на последнюю ночь” в Крестовоздвиженскую церковь. Пред выносом произнес речь и вынос совершал в сослужении нескольких священников о. Ректор Уф. Дух. Семинарии Архимандрит Мефодий. Перенеся тело в церковь, тотчас же стали соборне же служить всенощную. 18-го заупокойную литию и чин отпевания совершал Преосвященный Евгений с собором из 23 священников. Церковь не могла вместить молящихся, были и старообрядцы. Богослужение шло от
утра до 2 ч. дня. Пред отпеванием и во время его были
произнесены речи священником Крестовоздвиженской. церкви о,Пинегиным, благочинным 1-го округа Уфимского уезда. священником. о. Н.Дмитриевым, свящ. Крестовоздвиженской церкви о. Д, Гуменским,
учениками училища глухонемых и, наконец, на могиле
кафедральным протоиереем Е. Еварестовым.
Речи эти лучшая характеристика покойного, в них так же, как и здесь, нет ни преувеличения.
Похоронили о. протоиерея в ограде Крестовоздвиженской церкви в простом дубовом гробу, сделанном для своего “батюшки” глухонемыми. Ими же сооружен на могиле крест.
А. Лебедев. Уфимские епархиальные ведомости. 1911.